28 марта 2024, 22:40 |

ПОДПИШИСЬ:

РЕЙТИНГ МАТЕРИАЛОВ ЗА НЕДЕЛЮ

Читаемое

Обсуждаемое

Мнение читателей




Происшествия и криминал

Защита главы Кинешмы Крупина уверена, что взятку спровоцировали

Защита главы Кинешмы Крупина уверена, что взятку спровоцировали
Адвокаты мэра озвучили свою позицию в суде.
О чем говорили по телефону Алексей Крупин и Александр Шуршин за несколько минут до ареста? В каком состоянии в момент задержания находился глава Кинешмы? Подробности оперативно-розыскных мероприятий в отношении руководства Кинешмы.

Кто собирал деньги на выборы депутатов Кинешемской городской думы в 2015 году?


Какую машину купил Шуршин жене?


Что рассказали в суде Алексей Волков, Инесса Клюхина, Андрей Князев, Алексей Коровкин, Елена Сергеева, Альбина Тараканова и другие свидетели по делу о взятке?


Что имел в виду Шуршин в телефонном разговоре с начальником УГХ Коровкиным 12 февраля 2016 года, утверждая, что «ему плевать на Волкова» и что документы должны быть «подписаны сегодня или в понедельник»? 


Эти и другие подробности стали известны в ходе прений по уголовному делу в отношении главы Кинешмы Алексея Крупина, его экс-зама Александра Шуршина и бывшего начальника УГХ Константина Брагина.


Кинешемец.RU публикует в полном виде выступление одного из адвокатов главы города Алексея Крупина. 

Поясняем, что в данном выступлении речь идет об эпизоде с получением денежных средств в размере 2 миллионов рублей главой Кинешмы в машине 26 февраля 2016 года.


С позицией защиты Крупина по первому эпизоду – получение, по версии обвинения взятки в размере 1 миллиона рублей в августе 2015 года в разгар предвыборной кампании Кинешемец.RU познакомит читателей в следующей публикации.


«По обстоятельствам получения Крупиным А.И. второй инкриминируемой ему денежной суммы в размере 2 миллиона рублей как части взятки обвинение не может быть признано доказанным и обоснованным, опровергается доказательствами, исследованными в судебном заседании. В этой связи считаю необходимым остановиться на доказанной непричастности Крупина А.И. к совершению данных противоправных действий, долговом характере получаемых им от Шуршина А.В. денежных средств, а также отсутствии у Крупина А.И. полномочий для совершения инкриминируемых ему действий либо способствования таким действиям.

Позиция самого Крупина А.И. о его непричастности к совершению преступления была стабильной, последовательной и непротиворечивой. И фактически основными и единственными доказательствами, свидетельствующими, по мнению государственного обвинителя, о виновности Крупина А.И. являются показания других подсудимых Брагина К.Н. и Шуршина А.В., а также свидетеля Иванова С.Г. Однако ни одно из этих доказательств не может служить достоверным и объективным подтверждением вины Крупина А.И.


Начну с показаний Брагина К.Н., которые не являются ни прямым, ни косвенным доказательством виновности Крупина А.И., поскольку, как указывал сам Брагин К.Н., ни разу с Крупиным А.И. вопросы, касающиеся обстоятельств настоящего уголовного дела, не обсуждал, с ним по этому поводу не общался.

Более того, если обратиться к первоначальным пояснениям Брагина К.Н., то в них он вообще не упоминал о Крупине А.И. В частности, и в протоколе осмотра места происшествия от 26.02.2016 года, и в протоколе явки с повинной от 26.02.2016 года, и в показаниях подозреваемого от 26.02.2016 года и обвиняемого от 27.02.2016 года, которые наиболее приближены к инкриминируемым событиям, какие-либо сведения о Крупине А.И. как лице причастном к преступлению отсутствуют. Напротив, в показаниях от 27.02.2016 года Брагин сообщил, что ни с кем, кроме Шуршина, тем более, с главой г.о. Кинешма Крупиным, по «этому вопросу не разговаривал». Разговаривал ли с Крупиным Шуршин, ему неизвестно (т. 7 л.д. 116). По поводу участия в описанных им событиях главы г.о. Кинешма Крупина А.И. он не знает и ничего пояснить не может (т. 7 л.д. 119).


В тоже время из этих процессуальных документов следует, что по поводу ООО «Верхняя Волга» Брагин К.Н. обращался исключительно к Шуршину А.В., именно Шуршин сообщил ему, что за обеспечение выигрыша на аукционе, перевод денег и принятие работ по первому контракту, заключение второго контракта, Иванов С.Г. должен передать ему (Шуршину) порядка шести миллионов рублей. Именно Шуршин назвал сумму в 6 миллионов рублей и требовал передачи ему денежных средств. Также Шуршин после поступления денег на счет ООО «Верхняя Волга» по первому контракту сказал, что пора возвращать деньги за обеспечение победы на аукционе, обозначив, что Брагин должен взять с Иванова 2 миллиона рублей, пообещав отблагодарить за это. В дальнейшем именно Шуршину Брагин передал 2 миллиона рублей, полученные от Иванова С.Г., которому они и предназначались (протокол явки с повинной и протокол допроса от 26.02.2016 года). В ходе допроса 27.02.2016 года Брагин К.Н. подтвердил ранее данные показания и дополнительно пояснил, что именно Шуршин курировал работу отдела муниципального заказа, и он обращался именно к Шуршину, полагая, что тот сможет повлиять на определение победителя аукциона. В дальнейшем Шуршин сообщил, что ему (Шуршину) должно быть передано вознаграждение в сумме 6 000 000 рублей за заключение контракта и победу на аукционе в качестве вознаграждения за помощь в этом. 12.02.2016 года действуя по договоренности с Шуршиным А.В., Брагин озвучил соответствующие требования Иванову С.Г. о передаче 6 миллионов рублей за то, что Шуршин обеспечил заключение контракта, приемку выполненных работ по контракту и их оплату. В дальнейшем он получил денежные средства в сумме 2000000 рублей для передачи в качестве взятки Шуршину за выполнение им вышеуказанных действий (том 7 л.д. 118-119).


Таким образом, в указанных протоколах Брагин К.Н. неоднократно и последовательно указывал, что взятка предназначалась Шуршину за выполненные им (Шуршиным) действия, а также на свою неосведомленность об участии в описанных событиях Крупина А.И. Повторю, эти пояснения были даны Брагиным К.Н. в период времени, наиболее приближенный к описываемым им событиям.

Напомню также, что все эти показания и пояснения Брагин К.Н. подтвердил в судебном заседании и в своих письменных собственноручных показаниях, из которых, в том числе, следует, что Шуршин А.В. озвучил необходимость передачи Ивановым С.Г. 6 миллионов рублей; все вопросы о получении денег он вел только с Шуршиным, с Крупиным никогда об этом не разговаривал. Шуршин в разговорах употреблял фразы «решение руководства» или «позиция руководства», из-за чего он предполагал, что это мог быть Крупин А.И. Последний никаких распоряжений, связанных с исполнением «13-го» контракта ему не давал.


Аналогичные показания были даны Брагиным К.Н. на очной ставке с Крупиным А.И. 20 апреля 2016 года, в ходе которой он сообщал, что общался с Шуршиным, который обещал помочь ООО «Верхняя Волга». Шуршин сообщил, что за приемку работ и их оплату Иванов С.Г. должен передать ему (Шуршину) 6000000 рублей. Данный разговор происходил по инициативе Шуршина. При этом и последующих разговорах Шуршин фамилию Крупина не называл. Обсуждал все вопросы с Шуршиным. Лично с Крупиным по указанному вопросу он (Брагин) не контактировал (том 2 л.д. 227).

Эти последние показания Брагина К.Н. на предварительном следствии подтверждал и свидетель Иванов С.Г., пояснивший, что Брагин сообщал ему, что ни с кем кроме Шуршина по вопросам муниципальных контрактов не общался.


Более того, если обратиться к показаниям Брагина К.Н., в том числе, на очных ставках, то из них явственно следует, что в ходе общения с Шуршиным последний всегда сразу давал ему соответствующие указания и ответы на интересующие вопросы, ни с кем их не согласуя. В частности, когда Брагин озвучил Шуршину просьбу Иванова С.Г. о передаче не 4-х, а 2-х миллионов рублей, тот сразу попросил передать Иванову, что он согласен, чтобы Иванов передал 2000000 рублей (том 2 л.д. 228, т. 7 л.д. 127). Брагин К.Н. обращал на это внимание в своих показаниях в судебном заседании, отметив, что «при всех разговорах Шуршин всегда принимал решения и сообщал ему о них сразу, не беря времени для раздумий и действуя самостоятельно». Эти обстоятельства опровергают версию обвинения о наличии предварительного сговора с Крупиным А.И., подтверждают, что Шуршин А.В. действовал самостоятельно, используя имеющиеся у него полномочия, не согласуя свои действия с Крупиным А.И.

В этой связи хотелось бы обратить внимание еще на один фрагмент показаний Брагина К.Н. в судебном заседании: «один раз он предлагал Шуршину напрямую обсудить какой-то вопрос с Крупиным, однако Шуршин возразил против этого, сказав, что все вопросы необходимо обсуждать с ним, поскольку именно к его компетенции они относятся. Хотя у него (Брагина) были хорошие отношения с Крупиным А.И., они могли спокойно общаться напрямую, минуя Шуршина А.В.».

Об этом свидетельствует и телефонный разговор Брагина и Шуршина от 20.02.2016 года в 16 часов 39 минут, в ходе которого они договариваются между собой о встрече вечером, и Шуршин указывает как на препятствие такой встречи раньше нахождение в компании Крупина: «Я у Иваныча в машине, я же его-то не заверну». После чего Брагин предлагает подскочить к Шуршину, когда он вернется домой. Этот разговор подтверждает, что Крупин не был осведомлен о контактах Брагина и Шуршина, не участвовал в их встречах и не причастен к получению денежных средств от Иванова С.Г.


Вообще, если обратиться к телефонным разговорам Брагина К.Н., то все возникающие у него и Иванова С.Г. вопросы он адресует напрямую исключительно Шуршину А.В., от него же получает интересующую его информацию, именно с Шуршиным Брагин договаривается о встречах по результатам общения с Ивановым С.Г. и наоборот. В частности, это разговоры от 12.02.2016 года, от 16.02.2016 года (Брагин Шуршину: все как говорили», Шуршин: «да, нормально все»); 17.02.2016 года (в ходе которого Шуршин уточняет у Брагина, «приехала ли бригада, потому что вчера там все случилось»); 18.02.2016 года; 19.02.2016 года (Шуршин ждет от Брагина информацию и тот сообщает, что температура 38,3 и все, предъявляет именно Шуршину претензии по этому поводу, на что Шуршин обещает все узнать, уточнить и сообщить. Действительно уточняет и сообщает в тот же день Брагину, что должно быть два замера через день); 20.02.2016 года, 22.02.2016 года; 26.02.2016 года. То есть таких разговоров достаточно много.


И, напротив, в материалах уголовного дела не имеется ни одного телефонного разговора Брагина или Шуршина с Крупиным А.И. относительно обстоятельств, касающихся рассматриваемого уголовного дела. Ни одного. Странная ситуация для обстоятельств, изложенных в обвинении, в соответствии с которыми Шуршин каждый свой шаг якобы согласовывал с Крупиным А.И. И это при том, что количество телефонных соединений Брагина с Шуршиным равнозначно количеству таких соединений Брагина и Крупина. Вот только разговоры с последним не относятся к уголовному делу, в то время как практически каждый разговор с Шуршиным касается получения денежных средств от Иванова С.Г. Шуршин А.В. же ни разу по телефону не обсуждал с Крупиным эти вопросы. Хотя нет никаких доказательств, что такое обсуждение имело место и в каких-либо других формах. То есть содержание телефонных переговоров подсудимых дополнительно подтверждает непричастность Крупина А.И. к совершению инкриминируемого ему деяния. 


При оценке дальнейших показаний Брагина К.Н. на предварительном следствии следует учесть, что все они были даны позже, когда ему и его защитникам стали известны сведения из материалов уголовного дела. Ни в одних из этих показаний Брагин так и не указывал, что обсуждал какие-либо вопросы, связанные с обстоятельствами уголовного дела, с Крупиным А.И., а также не указывал на свою осведомленность о причастности Крупина А.И. к соответствующим действиям. Сам Брагин А.И. объяснял соответствующие свои показания тем, что ему сообщал Шуршин А.В., в том числе, указал на это в ходе очной ставки с Крупиным А.И. Напротив, Брагин продолжал настаивать, что все вопросы обсуждал только с Шуршиным А.В., в том числе у дома, по месту жительства последнего. 


Отметил, что Шуршин руководил деятельностью финансового отдела, и в его полномочия входило принятие решения об оплате выполненных работ по муниципальным контрактам (том 7 л.д. 126). В связи с этим, показания Брагина К.Н. в части упоминания Крупина А.И. основаны на домыслах и предположениях, о чем он сам указывал в своих пояснениях («как я понял», «дал мне понять» и т.п.), а также показаниях в судебном заседании. Более того, указывая об участии Крупина А.И. в каких-то действиях, Брагин К.Н. всегда уточняет, что эти действия совершал только Шуршин А.В. (в том числе, дача указаний, согласование вопросов и т.д.). 


Показания Брагина К.Н. о даче ему указаний и поручений по поводу уличного освещения на еженедельных служебных совещаниях при Главе г.о. Кинешма не находят своего объективного подтверждения в протоколах соответствующих совещаний, копии которых были приобщены к материалам уголовного дела и о которых будет указано ниже. Полагаю, именно в связи с этим мы не найдем даже в этих показаниях Брагина К.Н, деталей таких событий.


Тем самым, оценивая показания Брагина К.Н. в совокупности, следует отметить его неосведомленность о причастности Крупина А.И. к совершению инкриминируемых ему преступлений и отсутствие какого-либо их доказательственного значения в отношении Крупина А.И., кроме подтверждения непричастности последнего.

При всем этом следует учесть, что по обвинению Брагин и Крупин вступили между собой в преступный сговор, однако ни одного доказательства каких-либо их контактов по вопросам получения денежных средств от Иванова С.Г., обвинение в суде не представило.


Как не подтвердило оно и то обстоятельство, что все трое подсудимых с октября по начало ноября 2015 года собирались в г. Кинешме для принятия решения о требовании денег с Иванова С.Г. Об этом не говорил ни Крупин А.И., ни Брагин К.Н., ни даже Шуршин А.В. который безуспешно пытался признать все, что только можно.

Также из обвинения следует, что мотивом Брагина К.Н. при вступлении в преступный сговор было, в том числе, желание избежать проблем по службе. В этой связи хотелось бы напомнить, что именно Крупин А.И. 3.12.2015 года принял решение (распоряжение) об увольнении Брагина К.Н. и именно в связи с выполнением работ ООО «Верхняя Волга» по тому самому злосчастному муниципальному контракту. Этого не отрицал и сам Брагин К.Н., показавший (в том числе, в ходе предварительного расследования), что «был уволен с занимаемой должности, поскольку комиссия во главе с Крупиным А.И. признала, что он (Брагин) неэффективно использовал выделенные денежные средства» (показания Брагина К.Г. от 14.03.2016 года и в судебном заседании). О какой же согласованности действий при таких обстоятельствах может идти речь?


Аналогичным образом, по мнению защиты, должны быть оценены и показания свидетеля Иванова С.Г., который также пояснял, что ни разу не контактировал с Крупиным А.И. по обстоятельствам уголовного дела, общался только с Брагиным и получал всю информацию от него.


Так, из показаний Иванова С.Г. от 29.02.2016 года следует, что при разговорах и встречах Брагин К.Н. не упоминал фамилию Крупина, называл в основном руководство администрации г.о. Кинешма. 

В ходе очной ставки между Ивановым С.Г. и Крупиным А.И. 16.06.2016 года, свидетель показывал, что деньги необходимо передать «наверх», «руководителям администрации г.о. Кинешма». Брагин фамилии старался не называть. Главным во всем этом являлся Шуршин, Брагин всегда советовался с Шуршиным.


В судебном заседании свидетель Иванов С.Г. подтвердил, что все контакты у него и все разговоры были только с Брагиным К.Н. При озвучивании всех решений Брагин говорил об их принятии «руководством», фамилии не называл. Он часто упоминал фамилию Шуршин, а фамилию Крупина за все время их общения он слышал 1-2 раза. В связи с этим он понял, что это инициатива его прямого руководителя Шуршина, с которым он говорил, что общается регулярно. А когда в ходе одной из встреч он начал орать на Брагина К.Н., тот назвал фамилию Шуршина, что это все он, его подставляет. Что набрал долгов, а теперь как-то пытается вылезти. Про Крупина разговора не было, он называл Шуршина, а потом «руководство». В том числе, после оглашения показаний на предварительном следствии свидетель настаивал, что «Брагин всегда говорил «руководство города», деталировки по фамилиям не было. В разговорах Брагин всегда ссылался на Шуршина как человека, который давал ему непосредственные указания. Говорил, что с ним согласована вторая сумма. Об участии Крупина А.И. в описываемых событиях ему ничего неизвестно.


В этой части показания свидетеля Иванова С.Г. согласуются с показаниями Брагина К.Н., а также содержанием их разговоров (в том числе, телефонных). Так, в ходе разговора 12.02.2016 года Брагин ссылается, что звонил «Сашке», который сказал, что «по деньгам все хорошо, команда дана. Я им перечисляю» (то есть Шуршин перечисляет деньги). В том же разговоре Иванов С.Г. указывает, что не знает, кто будет принимать решение Крупин или Шуршин. В ответ на это Брагин говорит, что Шуршин друг Конькова и Гущина, с амбициями, которому все должны, ни за что не делая. И когда дело доходит до определенной точки, он корректирует все это дело через Лешку, говорит: «Иваныч – это неправильно». То есть даже в этом разговоре с Ивановым С.Г. Брагин разделяет Шуршина и Крупина. На вопрос Иванова С.Г. – Шуршин ли это все разруливает, Брагин отвечает, что как вариант да. Когда он приезжал к Шуршину, тот начал ему говорить про его долю. Упоминает, что обо всем разговаривал с Шуршиным. На что Иванов С.Г. просит его постараться с «этим Шуршиным-то» (а отнюдь не с Крупиным А.И.) решить все вопросы.


В ходе разговора с Ивановым С.Г. 16.02.2016 года на его вопрос о необходимости подписания Коровкиным доп.соглашений, Брагин отвечает: «надо было сказать, я Сашку-то видел», что все ему передал. Предлагает при Иванове набрать Сашке, который сказал, что все хорошо, все нормально, все ушло». Ему Сашка позвонил вчера и сказал, что все отдали, все в работе».

Тем самым, содержание указанных переговоров свидетельствует об отсутствии участия Крупина А.И. в вопросах, решаемых Ивановым С.Г. и Брагиным К.Н., а также Брагиным и Шуршиным А.В. Ни одного разговора, в ходе которого Брагин К.Н. связывался бы с Крупиным А.И. или ссылался на то, что обсуждал какие-то вопросы с ним мы не найдем, просто-напросто потому, что этого не было.


С учетом анализа и оценки показаний свидетеля Иванова С.Г. в совокупности, можно прийти к выводу, что Иванов С.Г. ни разу не контактировал с Крупиным А.И. по вопросам, изложенным в обвинении, в указанный период времени, в том числе, по вопросам передаваемых им денежных средств. Очевидцем какого-либо участия Крупина А.И. в инкриминируемых ему преступных действиях не являлся и об этом не осведомлен, в связи с чем, его показания не могут выступать ни прямым, ни косвенным доказательством виновности Крупина А.И. Напротив, подтверждают непричастность Алексея Ивановича к совершенному преступлению. При этом Иванов С.Г. всегда указывал о своей осведомленности об общении Брагина только с Шуршиным, но не с Крупиным. Это обстоятельство, кстати, подтверждал в своих показаниях и сам Шуршин, которому ничего неизвестно об общении Крупина и Брагина по обстоятельствам получения денежных средств от Иванова С.Г.


Следует также учесть противоречивость показаний Иванова С.Г. на предварительном следствии и в суде, как в части суммы взятки, так и назначения этой суммы. Так, из заявления Иванова С.Г. от 26.02.2016 года следует, что с него требовали взятку в сумме 7 000 000 рублей за заключение двух контрактов и их оплату. Из показаний свидетеля от 26.02.2016 года следует, что взятка в сумме 4 000 000 рублей (а не шесть, как он будет утверждать в дальнейшем) передавалась за перечисление денег по первому контракту и подписание второго. Было решено передать сумму двумя траншами по два миллиона рублей каждый. В показаниях от 29.02.2016 года Иванов С.Г. пояснил, что взятку в сумме уже 6 миллионов рублей необходимо передать за своевременную приемку работ и оплату по двум муниципальным контрактам. В том же протоколе в дальнейшем указывает, что в сумму взятки также входило подписание второго контракта, а затем уточняет, что взятка была за оплату работ по первому контракту и подписание второго. В показаниях от 18.06.2016 года свидетель Иванов С.Г. вновь меняет назначение взятки, теперь это своевременная приемка работ по муниципальным контрактам и их своевременная оплата в полном объеме.


В ходе очной ставки с Крупиным А.И., свидетель Иванов С.Г, указывал, что передаваемая сумма является «платой за получение денег ООО «Верхняя Волга» по первому контракту» (т. 2 л.д. 232). 

Из показаний в судебном заседании следует, что взятку в сумме 6 миллионов рублей требовалось передать «руководству Кинешмы» за «приемку выполнения работ и за усилия по подписанию второго контракта». Указанная сумма была озвучена в начале февраля 2016 года. Далее он неоднократно уточнял: за эти деньги руководство Кинешмы должно было подписать второй контракт и выдать по нему деньги, решить вопрос с ускорением подписания второго контракта, осуществить приемку работ без задержек. За перечисление денег по подписанным актам он денег не передавал.


В разговоре с Ивановым С.Г. 12.02.2016 года Брагин указывает, что вся сумма за второй контракт. Ни о приемке, ни об оплате работ применительно к передаваемым денежным средствам, вопрос между ними не обсуждается. 

В суде свидетель Иванов С.Г. подтвердил правильность всех своих показаний на предварительном следствии. При этом противоречия в его показаниях процессуальным путем устранены не были, каким именно показаниям Иванова С.Г. можно верить суд не выяснил, в связи с чем, в таком виде эти показания не могут быть положены в основу обвинительного приговора о виновности Крупина А.И.

В купе с тем, что сторона защиты была лишена возможности задать свидетелю Иванову С.Г. вопросы в судебном заседании, так как его показания, вопреки требованиям УПК РФ были оглашены до окончания допроса свидетеля сторонами и фактически свидетелю напомнили его показания, это доказательство в совокупности нельзя признать допустимым.


Обращаясь к доказательственному фундаменту обвинения — показаниям подсудимого Шуршина А.В., который в ходе судебного разбирательства всячески пытался переложить вину на Крупина А.И. и Брагина К.Н., защита просила бы суд отнестись к ним критически. Объективных оснований доверять этим показаниям не имеется, в судебном заседании таковых не представлено. С момента задержания Шуршина А.В. и до его допроса в судебном заседании все его показания носили непоследовательный и противоречивый характер, хоть и пыталась вчера его защита убедить нас в обратном. Для соответствующего вывода достаточно вспомнить, как путался Шуршин в ходе его допросов в судебном заседании.

Так, при задержании Шуршин А.В. пояснил, что обнаруженная банковская упаковка ему не принадлежит, никто ее ему не передавал.


Допускает, что мог случайно дотронуться до указанной упаковки, когда искал ручку в бардачке. В машине было темно, что за упаковка – не видел (протокол осмотра места происшествия от 26.02.2016 года).Затем в явках с повинной и показаниях на предварительном следствии Шуршин А.В. неоднократно менял свои пояснения как в части участия Крупина А.И. в совершении инкриминируемых ему деяний, так и назначения получаемых им денежных средств, своего участия в этих действиях и осведомленности об этих действиях. Так, в явке с повинной от 26.02.2016 года он называл себя посредником между Брагиным и Крупиным по заключению муниципального контракта. В явке с повинной от 26.02.2016 года № 66пр/су назвал инициатором заработка денежных средств за заключение контракта Брагина. А вся роль Крупина сводилась к тому, что в июле 2015 года он сообщил: «Занимайтесь этим контрактом». При этом никто не обговаривал с Брагиным ни размер взятки, ни вопрос оплаты работ по «13-му» контракту. А содержащиеся в этом протоколе пояснения Шуршина о том, что Крупин сообщил, что остаток от двух миллионов рублей Шуршин и Брагин должны забрать себе, объективно опровергаются содержанием записи разговора Крупина и Шуршина 26.02.2016 года.


В показаниях от 27.02.2016 года Шуршин пояснил, что исполнителя работ по «13-му» контракту он не знал и не знает, о нахождении в свертке 2 миллионов рублей за заключение контракта узнал от Брагина непосредственно в день передачи денежных средств. В этих показаниях фактически указал на осведомленность обо всех обстоятельствах уголовного дела от Брагина, который самостоятельно занимался вопросами заключения и исполнения муниципальных контрактов. Затем в конце февраля 2016 года после оплаты работ по «13-му» контракту Крупин сказал ему связаться с Брагиным по поводу передачи денег, что он и сделал 20 или 21 февраля 2016 года.

Показания о том, что Крупин должен был позднее решить вопрос о разделе полученной суммы, опровергается записями его разговоров 26.02.2016 года с Брагиным и Крупиным. В остальной части показания Шуршина А.В. в данном допросе опровергаются показаниями Крупина А.И., Брагина К.Н., Иванова С.Г., а также содержанием телефонных переговоров Брагина, Иванова С.Г. и Шуршина А.В., и встреч Иванова С.Г. и Брагина К.Н.


Однако в этих же показаниях в части Крупина А.И. Шуршин А.В. уточнил, что на заключение контракта, принятие работ мог повлиять только Брагин, мог ли повлиять Крупин, он не знает. Ни он, ни Крупин не могли повлиять на оплату данных работ.

В показаниях от 26.07.2016 года Шуршин А.В. сообщал, что Брагин просил его помочь в приемке и оплате выполненных работ, так как он занял деньги на лечение жены у Иванова С.Г. Обещал заплатить Крупину А.И. за помощь 2 миллиона рублей. Сам он с Крупиным в то время не контактировал. Ни он, ни Крупин не знали, какие работы нужно принимать и у кого. Крупин ответил: «Пусть Брагин занимается». Название ООО «Верхняя Волга» они узнали по результатам прокурорской проверки. После увольнения Брагина он думал, что его предложение закончено и не будет иметь продолжения. Однако в феврале 2016 года к нему обратился Брагин К.Н. и сообщил, что необходимо принять и оплатить работы, на что он ответил, что работы уже приняты и оплачены. На это Брагин сказал, что будет решать с Ивановым С.Г. вопрос о передаче Крупину А.И. 2-х миллионов рублей. Он сообщил о данном разговоре Крупину, который спросил: «где деньги?». 26.02.2016 года он получил денежные средства в сумме 2 миллиона рублей для передачи Крупину в качестве взятки за приемку работ и их оплату. Почему Крупин хотел из этих денег передать ему 1 миллион рублей, ему неизвестно. С директором ООО «СО ЕЦТ» не встречался.


На очной ставке с Брагиным К.Н. 29 июля 2016 года Шуршин А.В. показал, что у него, Крупина и Брагина не было договоренности о получении от Иванова С.Г. двух миллионов рублей. Брагин сам обещал передать два миллиона рублей Крупину А.И.

Эти показания Шуршина А.В., данные с участием его нынешнего защитника Травина С.В., опровергаются его же собственными показаниями, показаниями Иванова С.Г., Крупина А.И., Брагина К.Н., Иванова А.И., Акопуни А.Г., содержанием переговоров Шуршина, Брагина, Иванова С.Г. Обозначенная им сумма не соответствует обвинению, как и обстоятельства получения указанных денежных средств.


8 августа 2016 года Шуршин А.В. вновь изменил свои показания и пояснил, что Брагин К.Н. просил помощи в принятии работ и оплате, но в чем конкретно выражалась эта помощь, не пояснял. Изменил размер суммы, которую Брагин предложил передать за оказание помощи в принятии работ и их оплате, увеличив ее с двух до шести миллионов рублей. Обращаю внимание суда, что все эти метаморфозы в показаниях Шуршина А.В. происходят спустя полгода после его задержания.


Очередное изменение показаний Шуршина А.В. произошло 15 августа 2016 года при допросе, в ходе которого он сообщил, что все делалось по указанию Крупина А.И., который давал указания Брагину К.Н., а тот их исполнял, более того, разругался с Крупиным и более с ним не общался. Все деньги должны были передаваться Крупину, который не говорил ни ему, ни Брагину, что планирует какую-то часть денег отдать им.

Соответствующие показания Шуршина А.В. опровергаются его же собственными показаниями, показаниями Брагина К.Н., Крупина А.И., Иванова С.Г., Иванова А.И., протоколами совещаний, содержанием записей разговоров Шуршина, Брагина и Иванова С.Г., а также содержанием записей разговоров Шуршина с Брагиным и Крупиным 26.02.2016 года.


18 августа 2016 года Шуршин А.В. вернулся к «истокам». Как и в своей первоначальной явке с повинной он заявил, что считает себя посредником, так как вознаграждение за свои действия не получал, выполнял указания вышестоящего начальника. Что это были за указания, мы, к сожалению, так и не услышали до окончания судебного следствия. Видимо это неведомо и самому Шуршину А.В. Также ему неизвестно, какие действия совершил Крупин А.И. в пользу ООО «Верхняя Волга».

На неоднократные вопросы суда Шуршин А.В. отвечал, что подтверждает все свои показания с участием Травина С.В., а также остальные показания, за исключением тех, в которых им сообщалось о наличии долга перед Крупиным А.И. Однако следует отметить, что все эти показания противоречивы и каким из них можно доверять, суд процессуальным путем не выяснил. Все эти показания в совокупности содержат существенные противоречия не только между собой, но и с совокупностью других исследованных доказательств, что не позволяет признать их как достоверное доказательство.


В судебном заседании Шуршин А.В. также прошел тернистый путь от частичного (в первом судебном заседании) к безмотивно полному (в одном из последних судебных заседаний) признанию вины. Однако на многочисленные вопросы государственного обвинителя, Шуршин А.В. вновь стал противоречить сам себе и давать показания, которые не соответствуют предъявленному ему обвинению.

Так, в судебном заседании он неоднократно говорил, что лишь догадывался о назначении передаваемых денег, все знал от Брагина, не помнит, чтобы говорил о согласии руководства. Крупин на доводимую им от Брагина информацию никак не реагировал. В предварительный сговор он не вступал, ничего не организовывал, с Крупиным и Брагиным ни о чем не договаривался, а название «Верхняя Волга» вообще узнал только, когда была прокурорская проверка. Он для выполнения договоренностей ничего не делал.


Только спрашивал информацию у Коровкина, не давая ему никаких указаний, и давал поручение финансовому управлению, чтобы не было проблем с оплатой. Он лишь выполнял просьбу Брагина. С Коровкиным он общался по своей инициативе, Крупин ему таких указаний не давал. О распределении денег у них договоренностей не было. И тут же он говорит, что деньги должны были разделить между собой, но в какой сумме, он не знает. Тем самым, он посредник (показания в судебном заседании 17 мая 2017 года). В тех же показаниях Шуршин впервые с начала уголовного преследования (то есть спустя почти полтора года после задержания) сообщил о том, что Крупиным ему было дано указание проконтролировать, чтобы деньги не задерживались, и тот спрашивал его, почему работы не оплачены. Узнав о деньгах, Крупин говорил, что ему срочно нужен 1 миллион рублей. Ранее, несмотря на смену адвокатов и якобы полное признание вины, он об этом почему-то не упоминал.


Финальный аккорд в показаниях Шуршина А.В. прозвучал 6 июня 2017 года, когда он, признав вину и фактические обстоятельства в полном объеме, и пояснив, что считает необходимым квалифицировать преступление как единый эпизод (хотя ранее в суде говорил, что вообще не понимает, как квалифицировать его действия) тут же на вопросы государственного обвинителя сообщил, что:

— предполагает, что деньги были получены за содействие в заключении контракта, приемку и оплату работ;

— как появилась сумма взятки ему трудно сказать, так как конкретики не было, все суммы он узнавал от Брагина;

— не знает, общались ли Крупин и Брагин напрямую; он общался с Крупиным по просьбе Брагина (хотя по обвинению, Крупин — инициатор преступления и создатель преступных групп);

— происхождение сумм не знает, это надо у Брагина спрашивать;

— денег в сумме 1 миллион рублей не видел, узнал об этом вообще в ходе следствия и не знал, что это и имел ли место данный эпизод: «если имел место – значит, имел место». Напрашивается вопрос – а если не имел?

— в результате все были в курсе, но не до начала конкурса, а потом. Все стало известно в результате;

— конкретно о деньгах впервые разговор с Крупиным происходил в феврале 2016 года; до этого таких разговоров не было; конкретные суммы с Крупиным не обговаривали, они появились от Брагина в конце 2015 года;

— сам он не представлял, откуда возникали суммы, и для него было удивительным, что они вообще возникали;

— влиять на проведение аукциона невозможно;

— вопрос о разделе суммы никак не обговаривался; Крупин знал о двух миллионах; и тут же – Крупин хотел забрать себе один миллион рублей, а оставшаяся сумма по 500 тысяч рублей ему (Шуршину) и Брагину; они с Брагиным так договаривались, обсуждал ли этот вопрос Брагин с Крупиным, он не знает; далее в тех же показаниях – Крупин должен был забрать один миллион, а по миллиону надо было решать, и как он мог решить, ему неизвестно (хотя чего решать, если они с Брагиным уже сами все порешали еще до встречи с Крупиным и запись разговора Брагина и Шуршина 26.02.2016 года явственно на это указывает???);

— первая мысль о получении денег возникла у Брагина, и он предполагает, что она доводилась до Крупина Брагиным; был ли Крупин в курсе привлечения специализированной организации, ему неизвестно; вопрос по 1 миллиону рублей они ни с Крупиным, ни с Брагиным не обсуждали; от кого был принесенный Брагиным пакет, ему неизвестно;

— о «Верхней Волге» он узнал позже, когда сопоставлял все события, до прокурорской проверки вообще не слышал такого названия;

— что деньги за оплату, приемку работ и содействие заключению контракта, выяснилось потом.


В остальной части подтверждение Шуршиным А.В. обвинения происходило на наводящие и содержащие ответ вопросы государственного обвинителя и суда, поэтому я полагаю, не могут быть признаны ни достоверным, ни допустимым доказательством. Скажу честно, в судебном заседании складывалось ощущение, что из Шуршина насильно вытягивают его многострадальное признание.

Подводя итог этим показаниям, можно сказать одно. Как бы это ни было парадоксально, но доказательства по уголовному делу (особенно содержание телефонных переговоров) однозначно свидетельствуют о том, что именно Шуршин выполнял все функции в преступлении, являющемся предметом настоящего уголовного дела. Однако всегда по непонятной причине он пытался переложить вину на других лиц: «я ничего не знал», это Брагин, Крупин, Андреев виноваты во всех его «бедах» и являются инициаторами случившегося, но не он. И оставался верен такой позиции до самого последнего своего допроса. Наверное, такая тактика защиты допустима. Вот только совершенно непонятно о каком активном содействии Шуршина в раскрытии преступления и достоверности показаний ведут речь государственный обвинитель и защитники Шуршина: выйти сухим за счет других лиц – невиновных или играющих второстепенную роль?


Государственный обвинитель ссылается на показания Шуршина как достаточное доказательство обстоятельств, изложенных в обвинении. Но где в показаниях Шуршина А.В. предварительный сговор и групповой характер совершения преступления? Где использование Крупиным А.И. служебных полномочий или способствование совершению каких-либо действий? Эти обстоятельства не находят своего объективного подтверждения ни в показаниях Шуршина А.В., ни в других исследованных доказательствах, в чем нас безуспешно пытался убедить государственный обвинитель.


Шуршин А.В. якобы признал вину в совершении преступления, но его показания опровергают обвинение в том, что изначально преступную схему предложил Крупин А.И., что Шуршин предложил совершить преступление Брагину; что условия получения взятки доводились Брагиным до Шуршина, а тем до Крупина; что Брагин действовал согласованно с Крупиным А.И. (хоть в чем-то); что Крупин А.И. имел какое-либо отношение к заключению муниципального контракта в ноябре 2016 года; что какие-либо действия Шуршина и Брагина были согласованы с Крупиным А.И.; что Крупин давал какие-то поручения Шуршину; что Шуршин доводил до Крупина информацию, полученную от Брагина или Иванова. И как же при таком содержании именно эти показания могут быть положены в основу вывода о виновности Крупина А.И. в том, что указано в обвинении? При том, что в деле нет ни одного объективного доказательства, подтверждающего, что Шуршин А.В. вообще хотя бы раз когда-либо обсуждал с Крупиным А.В. вопросы «13-го» или «14-го» контрактов, тем более, получения каких-либо денежных средств от Иванова С.Г. 

Шуршин признает вину и в то же время указывает на свою неосведомленность об обстоятельствах преступления и отсутствие каких-либо договоренностей; он не может сообщить детали своих встреч с Крупиным по обстоятельства инкриминируемого ему преступления: сколько таких встреч было, где и когда они происходили? 


Хотелось бы верить, что суд не положит в основу обвинения общую фразу Шуршина А.В. о признании вины и согласии с фактическими обстоятельствами, в то время как при детализации своих показаний Шуршин А.В. отрицал эти самые обстоятельства. Причем не когда-то на следствии, а в ходе последнего допроса неделю назад. При всем этом, не следует забывать, что процессуальный статус Шуршина не свидетель, а подсудимый, который не несет никакой ответственности за дачу ложных показаний. Непоследовательность и абстрактность его показаний, фактическое непризнание вины, а также отсутствие в показаниях конкретных сведений об участии Крупина А.И. в совершении преступления и деталей такого участия (включая, место и время) лишь подтверждают соответствующий довод защиты. Ведь в судебном заседании мы не услышали ни одного телефонного разговора, в котором бы Шуршин что-то согласовывал, докладывал или уточнял с Крупиным А.И. Нет, ничего подобного сторона обвинения не представила.


Зато мы слышали телефонные разговоры самого Шуршина А.В., согласно которым именно ему принадлежит инициатива в решении всех вопросов, связанных с исполнением указанных выше муниципальных контрактов, заключенных с ООО «Верхняя Волга», в которых Шуршин говорит, что он однозначно будет действовать (разговор с Брагиным 17.02.2016 года); в которых Брагин предъявляет именно Шуршину претензии по поводу оплаты и приемки работ и задает вопросы, а также информирует Шуршина А.В. о поступлении денег, а Шуршин уточняет ситуацию и сообщает об этом Брагину К.Н. (разговоры от 19.02.2016 года). Именно Шуршин дает 12.02.2016 года указания Сергеевой Е.В. и Коровкину по вопросам принятия работ, их оплаты, ругает последнего и торопит принять работы в самое ближайшее время. Ни одного подобного разговора Крупина А.И. в материалах уголовного дела не имеется.


Наконец, при получении денег от Брагина К.Н. 26.02.2016 года, Шуршин заявляет: «я разберусь с этим. Это я разберусь с этим, Коровкина завтра вызову и с ним переговорю. В понедельник». Ничего подобного Крупин А.И. Шуршину в ходе дальнейшей встречи не говорит. Более того, еще до встречи с Крупиным А.И. Шуршин принимает решение о разделе суммы с Брагиным 50/50, «мы же договаривались», «один отдаем Иванычу». При этом пытается самостоятельно открыть сверток и разделить деньги еще до встречи с Крупиным А.И. Неужели при таких обстоятельствах можно верить показаниям Шуршина А.В.?

Свидетель Сергеева Е.В. показала, что 12.02.2016 года ей Шуршиным было дано устное указание профинансировать УЖКХ для последующего перечисления денег в УГХ. В тот же день они произвели финансирование. Также было указание проконтролировать, поступили ли деньги в УГХ.


Она также подтвердила показания на предварительном следствии, из которых следует, что Шуршин дал устное указание перечислить финансовому управлению денежные средства подрядчику непосредственно 12.02.2016 года, а также проконтролировать, чтобы 12.02.2016 года указанные денежные средства МУ «УГХ» непосредственно перечислило подрядчику, чему она подчинилась. После перечисления денежных средств в УЖКХ, она сообщила об этом Шуршину. В дальнейшем о перечислении денежных средств Шуршин спрашивал ее в рабочее время 15.02.2016 года и на протяжении всей рабочей недели с 15 по 19.02.2016 года. В период с 1 по 12 февраля 2016 года Шуршин неоднократно спрашивал у нее, приняты ли работы и подписаны ли акты. По этому его указанию она неоднократно обращалась к сотрудникам МУ «УГХ». Дополнила, что финансовый план также согласовывался с Шуршиным.


В телефонном разговоре Сергеевой и Шуршина упоминается, что соответствующее распоряжение об оплате согласовано именно с Шуршиным, что объективно подтверждает показания данного свидетеля и опровергает показания Шуршина А.В., который, получается, в отличие от Крупина А.И., владел полной информацией о планируемых кассовых расходах и мог повлиять на их исполнение.

Свидетель Приказчиков С.Б. также подтвердил, что в феврале 2016 года распоряжение о финансировании МУ «УГХ» Сергеева согласовывала с Шуршиным, который курировал деятельность финансового управления, и за которым было «последнее слово» в решении вопроса о финансировании. 


В телефонном разговоре с Коровкиным 12.02.2016 года Шуршин напрямую говорит, что «ему плевать на Волкова» и что документы должны быть «пописаны сегодня или в понедельник», так как «ему надо платеж сделать», «чтобы в понедельник все было оформлено». Трудно после прослушивания данного разговора признать достоверными показания Шуршина, что Коровкин просто информировал его.

Свидетель Иванов А.И. именно Шуршина А.В. обозначал как человека, который принимает решения наряду с Брагиным (показания в судебном заседании); как «серьезного человека», главного начальника для Брагина, который решает все вопросы, «руководство», которое дает согласие (показания на предварительном следствии от 10 марта 2016 года – т. 2 л.д. 22).

Изложенное содержание разговоров и показаний свидетелей опровергает все указанные выше показания Шуршина А.В., свидетельствует о его ключевой роли в действиях, описанных в обвинительном заключении, подтверждает соответствующие показания Иванова С.Г., Иванова А.И. и Брагина К.Н. При всем этом Шуршин А.В., в отличие от Крупина, имел полный набор полномочий, необходимых как для заключения контрактов, так и для принятия и оплаты работ по этим контрактам. Более того, совершал соответствующие действия и способствовал их совершению путем склонения других должностных лиц к совершению соответствующих действий путем уговоров, обещаний и принуждения.


В этой связи, по мнению защиты, имеются все основания для критичного отношения к изложенным показаниям подсудимого Шуршина А.В., показания которого по мере производства по уголовному делу были направлены лишь на перекладывание своей вины на других лиц, а также на минимизацию своего участия в преступных действиях вопреки собранным по уголовному делу доказательствам. 

 

Отдельно хотелось бы остановиться на показаниях обвиняемого Шуршина А.В. от 25 мая 2016 года, которые он не подтвердил в судебном заседании. В этих показаниях Шуршин А.В. показывал, что в ноябре 2015 года попросил у Крупина А.И. в долг 1 000 000 рублей для приобретения супруге автомобиля «Лексус». Крупин дал ему запрашиваемую сумму в долг на 3 месяца, поскольку собирался улучшить свои жилищные условия. О получении денег Шуршин написал расписку. Долг он планировал вернуть деньгами, полученными от Брагина за выполненный контракт. Они с Брагиным решили заработать денег, о чем Крупин А.И. не знал. Поданные им явки с повинной и показания против Крупина А.И. не соответствуют действительности, являются результатом его оговора с целью снять с себя ответственность и остаться на свободе. Он лишь воспользовался ситуацией, поскольку повлиять на результаты торгов ни он, ни Крупин не могли, а оплата будет произведена по любому, в связи с чем, считает, что совершил мошенничество. 26.02.2016 года он возвращал Крупину А.И. личный долг (т. 8 л.д. 29-31).


По результатам анализа этих показаний можно констатировать, что ничего не изменилось: Шуршин так и хочет снять с себя ответственность и остаться на свободе, пусть даже путем оговора Крупина А.И.

Тем не менее, именно эти показания логично и последовательно согласуются с другими доказательствами по уголовному делу, в том числе, показаниями Иванова С.Г., Брагина К.Н., Крупина А.И., допрошенных свидетелей, содержанием разговоров, в том числе, телефонных, и, в том числе, ведущихся самим Шуршиным А.В.

Содержание соответствующих показаний Крупина, Брагина и Иванова С.Г. приведено выше. Напомню лишь, что Брагин К.Н. в своих показаниях в судебном заседании пояснил, что в январе 2016 года Шуршин в разговоре упоминал, что должен деньги Крупину А.И., речь шла о какой-то крупной покупке Крупиным А.И. Свидетель Иванов С.Г. в судебном заседании показал, что, со слов Брагина, Шуршин набрал долгов, а теперь как-то пытается вылезти.

Наличие долга Шуршина перед Крупиным и осведомленность о нем также подтвердили свидетели:

— Сумина Е.В.: «муж говорил, что ему должны были вернуть долг в сумме 1 миллион рублей». Позднее Крупин пояснял, что «деньги ему был должен Шуршин», «слышала из разговора Крупина про расписку и срок возврата долга в конце февраля 2016 года». Также Крупин ей пояснял, что 26.02.2016 года пошел за возвратом долга, а его арестовали;

— Малый К.А.: в конце ноября – начале декабря 2015 года Крупин в ходе разговора сообщал, что его заместитель, у которого долги, просит в долг 1 миллион рублей. Он посоветовал Крупину оформить расписку. В дальнейшем, уже после освобождения, в октябре 2016 года Крупин говорил, что его подставил заместитель, а деньги при задержании являлись долгом, который он давал Шуршину на 2-3 месяца на покупку автомобиля. Крупин говорил, что есть расписка на эту сумму; 

— Дубов В.Е., которому в ноябре — декабре 2015 года Крупин А.И. сообщал, что в феврале – марте 2016 года ему один из заместителей – Шуршин должен вернуть долг в размере 1 миллиона рублей, которые требовались ему для покупки квартиры. Говорил, что на долг что-то писали;

— Лихачев В.В., которому Крупин А.И. после освобождения в августе – сентябре 2016 года сообщал, что не виноват, ничего не брал; Шуршин привез ему долг в сумме 1 миллион рублей, который он давал на покупку машины. А Шуршин говорил, что будет давать такие показания, которые ему скажет Травин.


В выступлении государственного обвинителя было озвучено, что данные свидетели впервые дали показания в суде, а на следствии для допроса защитой не заявлялись. Однако хотелось бы отметить, что оснований для заявления их допроса и не было, поскольку до ознакомления с материалами уголовного дела защите не было известно об изменении Шуршиным А.В. показаний. А в ходе самого ознакомления все ходатайства защитников оставались без удовлетворения, в связи с чем, смысла заявлять о допросе указанных свидетелей не имелось.


Кстати, сам Шуршин А.В. на очной ставке с Брагиным К.Н. 15 апреля 2017 года показывал, что он передал Крупину А.И. долг (том 2 л.д. 217). 

Свидетель Шуршина Е.А., будучи предупрежденной об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, в ходе допроса 7 июня 2016 года подтвердила факт получения 16.11.2015 года ее супругом у Крупина А.И. в долг денежных средств в сумме 1 миллион рублей сроком на три месяца для покупки ей автомобиля «Лексус» 17.11.2015 года, стоимостью 1 890 000 рублей. Также у них имелись свои накопления в сумме около 900 000 рублей (том 2 л.д. 175-177). В подтверждение своих показаний свидетель приобщила копии документов, в том числе, собственноручной расписки, согласно которой Шуршин А.В. взял в долг 16.11.2015 года на три месяца денежные средства в сумме один миллион рублей у Крупина Алексея Ивановича (том 2 л.д. 180). Поскольку Шуршин А.В. не отрицал факт написания им данного документа и наличия его оригинала, доводы государственного обвинителя об отсутствии такового как подтверждения несостоятельности версии о долге не могут быть приняты во внимание.


В судебном заседании Шуршин А.В.и Шуршина Е.А.отказались от этих своих показаний. Однако полагаю, что оснований доверять последним показаниям указанных лиц не имеется.

Так, Шуршины обвинили во всем адвоката Андреева М.Е., который якобы навязал им данную версию с целью оказания помощи Крупину А.А. Однако данные показания являются нелогичными и противоречивыми. Так, в ходе допросов 27 февраля 2016 года и 1 марта 2016 года с участием того же адвоката Андреева М.Е. Шуршин А.В. признавал вину в совершении преступления и указывал (пусть противоречиво и непоследовательно) о передаче взятки Крупину А.И. Тем самым, защитник поддерживал ту позицию, которую озвучивал сам Шуршин А.В.

Андреев М.Е. никак не связан с Крупиным А.И., в связи с чем, мотивов освобождать его от уголовной ответственности не имел. Обратного в судебном заседании доказано не было. Сам защитник Андреев М.Е. по этим вопросам допрошен не был, в удовлетворении соответствующего ходатайства защиты было отказано.

Да и показания Шуршина А.В. – совершеннолетнего, здравомыслящего человека, имеющего высшее образование, о том, что он бездумно подписывал чистые бумаги и фиктивные документы под диктовку Андреева М.Е., вызывают серьезные сомнения в их достоверности.


Показания Шуршина А.В., Шуршиной Е.А. и Маниной М.А. противоречат друг другу, а также другим материалам уголовного дела.

Так, свидетель Шуршина Е.А. в судебном заседании показала, что 2/3 стоимости были оплачены ею, а остальная часть ее дочерью. 

Из показаний свидетеля Маниной М.А. и приобщенной выписки с банковского счета следует, что она передала матери лишь 315418 рублей, что составляет менее 1/6 от стоимости автомобиля. Из ее же показаний следует, что родители давно хотели купить машину, почему приобрели ее именно в ноябре 2015 года, а не ранее, когда деньги уже имелись в наличии, объяснить не смогла. При этом у нее деньги не просили, она сама их предложила. Указала, что детали ей неизвестны, все знает со слов родителей.

Также Шуршина Е.А. показала, что они уничтожили расписку, выразила свою осведомленность о ее изготовлении. Хотя сам Шуршин А.В. показывал 26.07.2016 года, что расписка была передана Андрееву, что он с ней сделал, ему неизвестно. Супруга о сообщаемых им обстоятельствах не знает.


Свидетель Шуршина Е.А. показала, что Шуршин А.В. единственный человек, который обеспечивает их семью, а также детей, единственный, кто зарабатывает деньги. Однако в приобретении автомобиля он не участвовал. Хотя источник происхождения своих накоплений она назвать не смогла. Не смогла этого указать и Манина М.А. В проверке этих сведений официальным путем суд защите также отказал.


При всем этом, по состоянию на 25.07.2014 года жена Шуршина – Шуршина Е.А. – является домохозяйкой (анкета, том 4 л.д. 107). Как пояснила сама Шуршина Е.А., она не работала с 2011 года. По состоянию на 31.12.2014 года доход Шуршина по основному месту работы составил 275311,41 рубль; доход по предыдущему месту работы 146571,09 рублей; иных доходов не имеет, имущества не имеет, имеет кредитные обязательства в общей сумме более 190 миллионов рублей (том 4 л.д. 128-135). Общедоступной является информация о наличии исполнительных производств в отношении Шуршина А.В. по указанным суммам, возбужденных в 2013 и 2014 годах. Из дохода Шуршина А.В. производилось удержание в размере 50%, о чем указывал Крупин А.И. и чего не отрицал сам Шуршин А.В. С учетом указанных сведений, имущественная состоятельность семьи Шуршиных вызывает обоснованные сомнения. При всем этом в семье имелось два дорогостоящих автомобиля и какой-либо нужды в приобретении третьего не имелось, допрошенные члены семьи Шуршина А.В. в судебном заседании об этом не поясняли.


Свидетель Шуршина Е.А. показала, что после появления нового адвоката 15.07.2016 года она решила говорить по-другому. Однако с этого времени никаких мер для доведения соответствующей позиции следователю не предпринимала, хотя была осведомлена о ходе расследования, впервые сообщила об этом спустя почти год – 25 апреля 2017 года. При этом изменение позиции связала с появлением адвоката Травина.


За все это время никаких жалоб или заявлений по поводу оказания юридической помощи Андреевым М.Е., фальсификации доказательств, могущих объективно подтвердить их показания, ни Шуршин А.В., ни его супруга не подавали, никуда по этому поводу не обращались, претензий ни к кому не имели.


Все изложенное свидетельствует о недостоверности показаний Шуршина А.В., Шуршиной Е.А. и Маниной М.А. Причем последние две являются заинтересованными в исходе дела лицами, будучи близкими родственниками подсудимого Шуршина А.В. и дают непоследовательные показания в его пользу для смягчения и снятии ответственности за содеянное, хотя ранее в показаниях об этом не сообщали.

 

Отдельно хотелось бы остановиться на показаниях свидетеля Коровкина А.В., который в судебном заседании дал показания о даче ему минимум на трех оперативных совещаниях с декабря 2015 года по февраль 2016 года Крупиным А.И. указаний об ускорении возможности приемки и оплаты работ, интересовался вопросами приемки и оплаты работ по «13-му» контракту. Вне совещаний эти вопросы с Крупиным А.И. он не обсуждал.


Следует отметить, что при допросе 28.02.2016 года (то есть в период, наиболее приближенный к описываемым событиям) свидетель Коровкин А.В. ничего не упоминал ни про Крупина А.И., ни про получение от него каких-либо указаний по «13-му» контракту. Напротив, из этих показаний следовало, что именно Шуршин несколько раз говорил ему побыстрее подписать акты выполненных работ, а с 12 по 15 февраля 2016 года, когда деньги появились на счету, стал вновь торопить его с подписанием актов. Объяснить наличие данных противоречий свидетель объективно не смог, сказав, что забыл об этом упомянуть. Однако вспомнил он об этом спустя шесть месяцев – 9.09.2016 года, как раз после освобождения из-под стражи Шуршина А.В., с которым по показаниям Брагина К.Н., Коровкин «является другом и без его команды шагу не сделает, то есть работы не примет» (т. 7 л.д. 157). Эти отношения не отрицал и сам Коровкин, который в показаниях 09.09.2016 года сообщал, что был назначен на должность по рекомендации именно Шуршина. Кстати в показаниях от 09.09.2016 года Коровкин упоминал лишь об одном совещании – 08.02.2016 года, на котором Крупин А.И. якобы давал ему указание, в суде эта цифра увеличилась минимум до трех. Логично объяснить это изменение показаний свидетель также не смог.


Тем самым, показания указанного свидетеля являются непоследовательными, нестабильными и нелогичными. Также они опровергаются показаниями свидетелей Волкова А.Г., Иванова С.Г., Крупина А.И. и Шуршина А.В.

Они опровергаются также документальными доказательствами, а именно протоколами оперативных совещаний главы городского округа Кинешма А.И. Крупина. Согласно этих протоколов, ни в декабре 2015 года, ни в январе и феврале 2016 года (в том числе, 08.02.2016 года) Крупин А.И. не давал Коровкину указаний, о которых он сообщал. 8 февраля 2016 года Коровкину А.В. было лишь поручено осуществлять контроль по вопросу исполнения муниципального контракта на выполнение работ по устройству, ремонту и восстановлению сетей наружного освещения № «14» (то есть про «13-ый контракт» речи вообще не было). Аналогичное поручение было дано Коровкину А.В. на совещании 18 января 2016 года по муниципальным контрактам №№ «13» и «14». Свидетели Клюхина И.Ю., Князев А.В. и другие показали, что каждое совещание протоколировалось, и все поручения фиксировались в протоколах. Вопреки доводам государственного обвинителя, свидетель Князев не давал показаний о том, что в протоколы вносилось не все.


Тем самым, и содержание протоколов совещаний, и показания свидетелей, участвовавших в этих совещаниях, опровергают показания Коровкина А.В. о даче им Крупиным А.И. упомянутых им указаний. 

Показания того же свидетеля о даче Крупиным А.И. указания Шуршину изыскать денежные средства для оплаты работ по «13-му» контракту не подтвердил даже Шуршин А.В. 


Показания Коровкина о форме и содержании его общении с Шуршиным прямо опровергаются содержанием телефонного разговора 12.02.2016 года. Какое участие мог принимать в описанных действиях Крупин А.И., если в ходе данного телефонного разговора Коровкин А.В. сначала ссылается на Волкова, который сказал «сейчас пока не подписывайте», а затем сразу принимает указание Шуршина А.В. «все оформить в понедельник». Где в этой схеме место Крупину А.И.? Коровкин А.В. сразу переходит от неподписания актов (то есть если следовать показаниям Коровкина, вопреки якобы поступившему указанию Крупина) к подписанию и оплате по указанию только Шуршина А.В.

При этом вопреки обвинению Коровкин А.В. не подтвердил (в том числе, свои показания от 09.09.2016 года), что Крупин давал ему указание о создании приемочной комиссии, это решение было им принято самостоятельно, так как он обязан был ее создать. Это техническая процедура, в которую Крупин вникать не должен. А также показал, что не мог ускорить ни приемку работ, ни их оплату.


Тем самым, показания свидетеля Коровкина А.В. не находят своего объективного подтверждения, опровергаются другими собранными и исследованными доказательствами, является противоречивыми, непоследовательными и ложными. А сам Коровкин А.В. в силу дружеских отношений с Шуршиным А.В. заинтересован в оказании ему помощи в смягчении уголовной ответственности.

Обвинение Крупина А.И. в том, что он дал указание Коровкину А.В. организовать скорейшую приемку работ по муниципальному контракту и их оплату, а также, что Коровкин по указанию Крупина А.И. создал комиссию по приемке работ, доведя до ее членов требование скорейшего принятия выполненных работ, не находит своего объективного подтверждения. Последнее не подтвердили ни сам Коровкин, ни один из членов приемочной комиссии, показания каждого из которых были заслушаны в судебном заседании.


Никто из остальных допрошенных свидетелей не указал сведений о возможной причастности Крупина А.И. к совершению преступления. Напротив, никому из них об этом ничего неизвестно.


Так, свидетель Волков А.Г. показал, что Крупин А.И. не принимал участие в планерках по «13-му» и «14-му» контрактам. При нем каких-либо указаний по этим вопросам не давал. Именно Коровкин в феврале 2016 года говорил ему, что надо проверить объем выполненных работ и их качество. Об участии Крупина в приемке работ по контрактам и их своевременной оплате ему ничего неизвестно, он от Крупина А.И. по этому поводу никаких указаний не получал.


Свидетели Тараканова А.Н., Каньшин Н.В., Бубнова М.С., Байрамова И.В., Анисимов А.Ф. также показали о своей неосведомленности о вмешательстве Крупина А.И. в деятельность УЖКХ, участии Крупина в работе по муниципальным контрактам и каком-либо интересе в этом вопросе, даче указаний об ускорении принятия и оплаты работ по этим контрактам. Свидетель Супонькина М.Л. пояснила, что Крупин не вмешивался в деятельность УЖКХ и УГХ, а свидетель Князев А.В. – что о случаях подмены Крупиным своих заместителей, в том числе, Шуршина, ему неизвестно, существующее распределение обязанностей между заместителями являлось обязательным для всех, в том числе, самого Крупина А.И. Свидетель Брагин Е.К. показывал, что именно Шуршин подставил его отца – Брагина К.Н.


Тем самым, совокупность исследованных в судебном заседании и приведенных выше доказательств свидетельствует о непричастности Крупина А.И. к совершению инкриминируемых ему действий, а также долговом характере получаемых им от Шуршина А.В. 26.02.2016 года денежных средств. Причем сразу после их получения и задержания, при осмотре места происшествия 26.02.2016 года Крупин А.И. заявил, «что Шуршин А.В. ранее брал у него в долг деньги в сумме 1 миллион рублей и сегодня приехал, отдал долг. По остальной сумме Шуршин пояснил, что все объяснит в понедельник на работе». В дальнейшем на протяжении всего хода производства по уголовному делу Крупин А.И. стабильно и последовательно давал аналогичные непротиворечивые показания, которые не были опровергнуты в судебном заседании. Эти показания объективно подтверждаются записью разговора Крупина А.И. и Шуршина А.В. 26.02.2016 года при передаче денежных средств. Участвуя в котором, как подтвердил Шуршин А.В., Крупин был в нетрезвом состоянии, что было заметно.


В ходе этого разговора Крупин А.И. не проявляет свою осведомленность по вопросам озвучиваемым Шуршиным А.В., не проявляет какой-либо активности в этих вопросах (в которых, как говорит Шуршин, он сам ничего не понимает, что же тогда может понять Крупин, который в данном разговоре и говорит дословно, что ничего не понимает), а лишь сообщает о том, что «его здесь только один», остальное ему не нужно. Удивляется озвученной Шуршиным сумме: «почему два?». И весь разговор фактически сводится к тому, что Шуршин хочет оставить оставшуюся сумму у Крупина до понедельника, так как на выходные едет на праздник к родственникам. От чего Крупин А.И. пытается отказаться. При этом следует учесть, что Шуршин А.В. действует в рамках проводимого оперативно-розыскного мероприятия. 

Содержание записи опровергает обвинение в части того, что Крупин, получив деньги, предложил Шуршину разделить их и согласился оставить все полученные деньги себе, поскольку был задержан, когда пытался разорвать упаковку и взять один миллион рублей.


В этой связи также хотелось бы обратить внимание на следующие обстоятельства.

Согласно сопроводительного письма о результатах оперативно-розыскной деятельности от 15.04.2016 года (том 1 л.д. 138) и постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности (т. 1 л.д. 170) между Крупиным А.И. и Шуршиным А.В. 26.02.2016 года имели место разговоры в 15 часов 33 минуты, 21 час 10 минут, 21 час 29 минут. Причем указывается, что в ходе ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» эти разговоры задокументированы (тот же лист). 

Оперативный эксперимент с участием Шуршина А.В. начат 26.02.2016 года в 21 час 01 минуту, окончен в 21 час 35 минут. В 21 час 05 минут Шуршину были переданы средства контроля и муляж денежных средств. Таким образом, имевший место в 21 час 10 минут телефонный разговор Шуршина А.В. и Крупина А.И., о котором сообщал последний, происходил в ходе оперативного эксперимента.


Однако в соответствующем акте эти сведения не отражены, что свидетельствует о сокрытии доказательств.

При этом показания Крупина А.И. о том, что Шуршин звонил ему в 21 час 10 минут и предлагал встретиться, от чего он отказался, не были опровергнуты Шуршиным в судебном заседании, хотя соответствующий вопрос ему задавался государственным обвинителем. Соответствующие показания Крупина А.И. также объективно подтверждаются детализациями телефонных соединений по его номеру и номеру Шуршина А.В.


Вкупе с тем, что Крупин А.И. был в ходе разговора в состоянии алкогольного опьянения и активно не участвовал в разговоре, это дополнительно подтверждает провокационный характер проводимого оперативно-розыскного мероприятия и непричастность Крупина А.И. к совершению инкриминируемого ему преступления.

Суд безосновательно отказал защите в возможности доказать соответствующие обстоятельства путем исследования телефонных переговоров Крупина и Шуршина 26.02.2016 года, хотя разговор, имевший место в 21 час 10 минут фигурирует в обвинении с искаженным содержанием. 

По состоянию на 08.02.2016 года никаких доказательств и информации о совершении Крупиным А.И. противоправных действий не имелось, даже его телефонные переговоры не прослушивались, соответственно проводимая в отношении него негласно оперативно-розыскная деятельность не отвечает критериям законности и допустимости.

Провокационных характер проводимых оперативно-розыскных мероприятий подтверждается и тем, что при общении с Ивановым С.Г.Брагин К.Н. не упоминает никаких фамилий. Однако их уточняет и называет сам Иванов С.Г., причем в утвердительной форме, хотя действует в рамках оперативно-розыскных мероприятий. Иванов С.Г. также является инициатором всех разговоров с Брагиным К.Н.

В этой связи все результаты данного оперативно-розыскного мероприятия являются недопустимым доказательством и не могут быть положены в основу обвинительного приговора в отношении Крупина А.И.

 

Далее мне хотелось бы остановиться на отсутствии у Крупина А.И. каких-либо служебных полномочий для совершения действиях, указанных в предъявленном ему обвинении.


Все полномочия Крупина А.И. перечислены в обвинительном заключении (листы 440-441), а также изложены в статье 40 (затем 41) Устава МО г.о. Кинешма (полномочия главы г.о. Кинешма), статье 48 того же акта (полномочия главы администрации г.о. Кинешма). Ни одно из перечисленных полномочий к предмету настоящего уголовного дела не имеет отношения.


Согласно существующему распределению обязанностей (в соответствии с распоряжениями администрации г.о. Кинешма от 2.12.2015 года № 246р и от 21.07.2010 года № 319р в последующих редакциях) Шуршин А.В. как заместитель и первый заместитель главы администрации г.о. Кинешма уже с 11.03.2015 года в полном объеме осуществлял непосредственный контроль за деятельностью главных распорядителей бюджета г.о. Кинешма, финансовый контроль, ведение реестра расходных обязательств, руководство деятельностью, контроль за деятельность и координацию работы финансового управления и отдела муниципального заказа (с октября 2014 года), отвечаел за организацию проведения процедур по размещению муниципального заказа для нужд заказчиков. С соответствующим распоряжением Шуршин А.В. был ознакомлен (т. 4 л.д. 120), соответственно осведомлен о наличии у него таких полномочий.


Вопросы координации, а также непосредственный контроль деятельности городского жилищного и коммунального хозяйства, муниципальных предприятий и учреждений жилищно-коммунального комплекса, контроль и координация работы и деятельности Управления жилищно-коммунального хозяйства администрации и МУ «Управление городского хозяйства», теми же документами возложены на Волкова А.Г.

Аналогичные сведения содержатся в Положениях о финансовом управлении администрации г.о. Кинешма и Управлении жилищно-коммунального хозяйства администрации г.о. Кинешма, должностных инструкциях их начальников. Также эти обстоятельства подтвердили свидетели:

— Волков А.Г.: в его подчинении и под его кураторством находились МУП «УГХ» и УЖКХ администрации г.о. Кинешма. Постановление о распределении обязанностей является обязательным для исполнения. Контроль за деятельностью УЖКХ в полномочия Крупина не входил;

— Бойцова Е.В.: отдел муниципального заказа подчинялся Шуршину. С Главой общались только через курирующего заместителя;

— Анисимов А.Ф.: курирующий заместитель по УЖКХ – Волков; заместителем, курирующим распределение денежных средств, являлся Шуршин (показания на предварительном следствии и в суде);

— Тараканова А.Н.: работу УГХ контролирует УЖКХ, заместитель главы — Волков;

— Супонькина М.Л.: курирует нашу работу заместитель главы по вопросам ЖКХ – Волков;

— Приказчиков С.Б.: куратором у нас был Шуршин. Финансовое управление было подчинено непосредственно Шуршину А.В. С последним начальник финансового управления все вопросы по текущей деятельности должен был согласовывать, в том числе, путем визирования на распоряжении о перечислении денежных средств на лицевые счета (показания на предварительном следствии и в суде);

— Сергеева Е.В.: деятельность финансового управления курировал Шуршин.


Кроме того, показания двух последних свидетельствуют о том, что бюджет принимается Думой, кто-либо из администрации не может изменить расходную часть бюджета. Бюджет на 2016 года был утвержден 23.12.2015 года. Соответствующие расходы были включены в расходную часть бюджета. Влиять на них никто уже не мог.

Тем самым, имеет место следующая цепочка расходования денежных средств: местный бюджет – главный распорядитель – получатель денежных средств (муниципальный заказчик) – поставщик товаров, работ, услуг. В этой цепочке Крупин А.И. не имел никаких служебных полномочий. Также в судебном заседании не было представлено никаких доказательств, что Крупин А.И. способствовал или мог способствовать таким действиям.


Следует также отметить, что согласно должностным обязанностям начальника МУ «УГХ», он является единоличным исполнительным органом учреждения, осуществляющим текущее руководство его деятельностью. МУ «Управление городского хозяйства г. Кинешмы» согласно Уставу самостоятельно осуществляет свою деятельность (п. 1.12), начальник осуществляет общее и текущее руководство деятельностью Учреждения (п. 5.6), непосредственное управление Учреждением (п. 5.4), организует и ведет административную и финансово-хозяйственную деятельность Учреждения (п. 5.7.4). Финансово-хозяйственная деятельность осуществляет учреждением самостоятельно (п. 4.4). Эти положения Устава также не позволяли Крупину А.И. каким-либо образом вмешиваться в деятельность учреждения. Подсудимый Брагин К.Н. показывал, что его деятельность курировал Волков А.Г.

Муниципальные контракты, являющиеся предметом настоящего уголовного дела, четко регламентировали порядок приемки и оплаты выполненных работ, в том числе, по вопросам формы и сроков оплаты, оформления и сроков подписания актов о приемке выполненных работ Заказчиком, проверки выполненных работ, создания приемочной комиссии. Подробная и детальная регламентация этих вопросов не давали возможность должностным лицами администрации г.о. Кинешма, в том числе, Крупину А.И. влиять на их ход и результаты.


Тем не менее, исходя из правовой позиции, изложенной в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 9.07.2013 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», под входящими в служебные полномочия действиями должностного лица следует понимать такие, которые оно имеет право и (или) обязано совершить в его служебной компетенции (пункт 3). Относимо обстоятельств инкриминируемого преступления Крупин А.И. не имел права и (или) не обязан был совершать указанные действия, они не входили в его компетенцию.


Способствование должностным лицом в силу своего должностного положения совершению действий выражается в использовании взяткополучателем авторитета и иных возможностей занимаемой должности для оказания воздействия на других должностных лиц в целях совершения ими указанных действий по службе. Такое воздействие заключается в склонении другого должностного лица к совершению соответствующих действий путем уговоров, обещаний, принуждения и др. (п. 4). В настоящем уголовном деле в отношении Крупина А.И. ничего из изложенного не только не нашло своего подтверждения, но даже не отражено в описательной части обвинения.


Наконец, касаясь незаконности инкриминируемых Крупину А.И. действий, следует отметить, что все формы таких действий отражены в п. 6 названного Постановления. Однако в настоящем уголовном деле таких сведений представлено не было, а в обвинении соответствующих форм также не содержится.

В этой связи, защита приходит к выводу о недоказанности вины Крупина А.И. и отсутствии в его действиях (бездействии) состава какого-либо преступления, в связи с чем, он подлежит оправданию.

 

Так называемое изменение обвинения в сторону смягчения не отвечает требованиям УПК РФ, не может быть признано законным и принято судом. Так, часть 8 ст. 246 УПК РФ четко регламентирует все формы изменения обвинения в сторону смягчения (пункты 1-3). То, что было зачитано государственным обвинителем, ни к одной из таких форм не относится. Кроме того, произведенное изменение затрагивает фактические обстоятельства уголовного дела, расширяя их, поскольку в части первой суммы ее назначение расширено оплатой работ, чего не было в первоначальном обвинении. Увеличен объем якобы даваемых Крупиным А.И. поручений в этой части, изменены обстоятельства получения первой суммы в части даты, а также расширительно изменена форма общения Брагина и Иванова (видимо в связи с тем, что соответствующий телефонный разговор не нашел своего объективного подтверждения, хотя при таких обстоятельствах обвинение должно не расширяться, а исключаться). Также расширено обвинение в части доведения согласия на проведение аукциона Шуршиным до Иванова А.И. и Брагина, что отсутствовало в первоначальном обвинении; назначения взятки, сообщенного Шуршиным Брагину (дополнительно включена оплата, которая отсутствовала в первоначальном обвинении); места совместного принятия решения Брагиным, Крупиным и Шуршиным; в сторону увеличения изменена сумма взятки. Логика такого изменения проста: зачем доказывать первый эпизод, если можно просто присоединить ко второму и ничего доказывать не надо.


Таким образом, новая редакция существенно меняет предъявленное обвинение, изменяет фактические обстоятельства, в связи с чем, при ее принятии, суд не может вынести итоговое решение по уголовному делу и должен вернуть уголовное дело прокурору для производства дополнительного расследования, в связи с чем, сторона защиты ходатайствует об этом.

 

Также хотелось бы обратить внимание, что в ходе судебного производства по уголовному делу допускались многочисленные нарушения прав стороны защиты, сопряженные с нарушением основных принципов уголовного судопроизводства, включая состязательность и равноправие сторон. Так:

— суд лишил сторону защиты возможности и права задать вопросы свидетелю Иванову С.Г., огласив его показания до допроса участниками в заседании 18 апреля 2017 года, напомнив тем самым ему показания, о чем на действия председательствующего защитой приносилось возражение;

— 19 апреля 2017 года суд по своей инициативе огласил материалы уголовного дела – т. 1 л.д. 236-241, 242, 243-245, являющиеся доказательствами обвинения, в то время как доказательства представляются сторонами, но не судом, о чем на действия председательствующего защитой также приносилось возражение;

— материалы уголовного дела оглашались государственным обвинителем без соответствующего ходатайства и выяснения по этому поводу мнения стороны защиты;

— мотивируя свое решение об отказе сделать запрос в ИФНС по г. Иваново о получении сведений о доходах Шуршиной Е.А. суд указал дословно, что «были допрошены свидетели семьи Шуршиных, поэтому это нецелесообразно», то есть фактически суд строит свои выводы на пояснениях заинтересованных лиц, лишая сторону защиты опровергнуть обвинение и подтвердить позицию Крупина А.И.;

— аналогичным образом безмотивно отказано в других ходатайствах стороны защиты, заявленных в ходе судебного разбирательства, в том числе, об истребовании записи разговора Крупина и Шуршина, который отражен в предъявленном обвинении, однако отсутствует в материалах уголовного дела;

— судом принято изменение обвинения, которое ухудшает положение подсудимых, в том числе, Крупина А.И.

Все эти сведения указывают на наличие иных обстоятельств, дающих основание полагать, что суд лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела, то есть обстоятельств, исключающих участие судьи в производстве по уголовному делу (ч. 2 ст. 61 УПК РФ). Стороне зашиты стало известно о такой позиции суда уже в ходе судебного следствия, в связи с чем, отвод судье не мог быть заявлен до его начала. Просим рассматривать изложенное как заявление об отводе судьи председательствующей по делу.

 

С учетом всех изложенных обстоятельств, защита полагает, что оснований для вынесения обвинительного приговора в отношении Крупина А.И. и назначения ему наказания в виде реального лишения свободы, о чем просит государственный обвинитель не имеется; Крупин А.И. подлежит оправданию».

 





Кинешма Телеграм Кинешемец.RU Читай и комментируй в телеграм-канале Кинешемец.RU

17 июня 2017, 17:30
Рубрика Рубрика: Происшествия и криминал
Автор:
Версия для печати
Просмотров: 3972
Уважаемые читатели Кинешемец.RU!
Комментарии на сайте проходят модерацию перед публикацией. Мы против цензуры в СМИ и уважаем мнения читателей, но будем вынуждены не пропускать комментарии, которые могут привести к серьезным последствиям для читателей.
Если вы готовы брать личную ответственность за своё мнение, то комментируйте новости в социальных сетях Кинешемец.RU: ТГ, ВК, ОК.
Спасибо за понимание.
Всего комментариев: 16
Ваше имя (НИК)* или Войдите / Зарегистрируйтесь, чтобы оставить комментарий!
Введите результат* Код
 
+ 9 -

трезвеник - 17 июня 2017 в 22:20

может взятку и не получал,но то что был пьяный теперь точно ясно,интересно губернатор знает что он такой пьющий? Цитировать
 
+ 10 -

Aнтикор - 17 июня 2017 в 22:06

" Следствию Крупин пояснил, что полученные им от Шуршина те самые 2 миллиона рублей – это возврат долга и ничего более." А защита говорит о какой-то провокации взятки, что то не стыкуется, ни одна отмаза не работает.  Цитировать
 
+ -3 -

Екатерина Свиридова - 17 июня 2017 в 21:32

Зачем размещать текст с 1000 инф? Жадный продажный журналистик с дегенеративным лицом из провинциального городка опять на статейку получит изрядное количества негатива на Крупина А.И. у которого просил денежек, о чем писалось на форумах сайта))) Цитировать
 
+ 8 -

Ясновижу - 17 июня 2017 в 19:53

Оправдают Крупина. Скоро выйдет. И сядет в кресло мэра. Цитировать
 
+ 2 -

Какая разница - 17 июня 2017 в 19:17

Причем здесь спровоцировали её или он ожидал этих денег?) Протянул лапы-держии))) Цитировать
 
+ 11 -

хренв оберуки - 17 июня 2017 в 17:55

ага, прям насильно впихивали ему взятку) Уж доведите хоть раз дело против коррупции до конца! Посадите взяточника! Цитировать

Выбор редакции: