Водитель — профессия тяжелая, ответственная. А водителя машины скорой медицинской помощи — вдвойне. Поработавшие здесь рассказывают всякое про неадекватных больных в наркотическом и алкогольном угаре, про лужи крови во время выездов на ножевые и аварии, про смерть, что нередко случается у них под боком, когда, как говорится, «не довезли». Но не на это жалуются мужчины, в чьих твердых руках руль кинешемских неотложек. Свое недовольство они выражают плохими бытовыми условиями работы и мизерной, даже по меркам нашего города, зарплатой. 

Для того, чтобы убедиться, так ли все плохо, как описали в предварительной беседе работники экстренной службы, Кинешемец.RU заглянул к ним в гости — на станцию скорой медицинской помощи на улице Советской. Она размещается в старом кирпичном здании бывшего родильного приюта Ивана Душина, открытого в 1889 году. Этот памятник архитектуры начала 20 века давно требует серьезного ремонта. Красный кирпич осыпался и местами порос зеленым мхом, с крыши свисают громадные сосульки, которые никто не сбивает. Уже не раз были случаи падения ледяных глыб на крыши машины с красным крестом на кузове и личный транспорт сотрудников.

«Здесь мы отдыхаем между выездами и едим, — приглашает войти в водительскую Александр Кудряшов, — Чувствуете какая вонища от канализации? Также и вода пахнет из крана! А как от окна дует! Отдельной комнаты для приема пищи и раздевалки у нас нет, мы здесь и отдыхаем, и обедаем. Фельдшеры, возвращающиеся с заявок, складывают свои сумки около нас. Это нарушение всех санитарных норм, сумочная находится на втором этаже, хрупким девушкам-фельдшерам бегать туда тяжело. Мы их понимаем, но и водительская не место для сумок. Они ведь и к туберкулезникам ездят, и к больным гепатитом и множеством других инфекций».

Возмущает всех работников станции, что в здании отсутствует душ — нет возможности элементарно ополоснуться. Как никак, они целый день с больными людьми проводят. А еще на весь коллектив один общий туалет для мужчин и женщин, которым пользуются 35 человек. Мужчины откровенничают, что когда туда не пробиться, приходится бежать за угол здания на улицу. Зимой это хорошо заметно — на снегу видны характерные следы.

Работают водители по такому графику: дневная смена (12 часов) — отдых — ночная смена (12 часов) — отсыпной и выходной. За смену набирается больше десяти вызовов. Зарплату свою не скрывают — за месяц получают 8-12 тысяч рублей без вычета налогов. С переработками, «живя» на станции сутками, выходит около 15-18 тысяч. Поэтому водительский состав, в основном, пенсионеры или кому до пенсии осталось год-два. Молодых очень мало, да и те приходят, чтобы получить водительский стаж. Без такового их даже в такси с неохотой берут, а на «cкорую» — без проблем. А раньше сюда можно было устроиться лишь с квалификацией не ниже второго класса, отбор был строгий.

«С нового года нам повысили оклад до 5 027 рублей, до этого был 4 810 рублей. Остальное идет с наших кровных надбавок за ночные, праздники, совмещение профессий и прочее. Но это сущие копейки, за которые мы, по-настоящему, вкалываем днями и ночами. Да, жизнь человеку спасают фельдшеры, но ведь к больному везем их мы, помогаем носить пострадавших, в наших руках управление машиной с дорогостоящим оборудованием. Нередко приходится гнать с мигалкой, а в кузове люди. И за них мы несем ответственность, как и за себя. Шесть лет назад было не устроиться, а сейчас берут всех. При этом, у нас очень большая нехватка водителей, пенсионеры уходят, новые на такую зарплату не идут...», — рассуждает Андрей Шахов, отвлекающийся на звонок сотового. Играет музыка Цоя — «Перемен, требует наши сердца...» Очень символично! Звонит жена, спрашивает почему опять задержался с работы.

Зашел разговор про автопарк. Водители говорят, что нет теплых боксов, как положено всем экстренным службам, машины сутками стоят на улице, нередко ломаются, в кабине холодно. Печки, как следует, не работают, кузовы прогнили до дыр. В прошлую зиму везли грудного ребенка из Решмы — у малютки едва не случилось переохлаждение. 

«С прошлого года машины стали гонять на капремонт в Иваново. После такого «ремонта» они возвращаются на эвакуаторе и стоят рядами», — добавляет Андрей.

Свои «кареты» они моют сами на улице возле станции, хотя в черте города это делать категорически запрещено. А своей автомойки нет. Средств защиты от грязи и биоматериалов не выдают, в связи с этим, в конце прошлого года водители писали жалобу на имя заместителя главного врача ОБУЗ «Кинешемская ЦРБ» по скорой медицинской помощи Валентина Горбашева, отказываясь мыть машины вручную. Ответа не последовало. Спецодежда — это вообще особая проблема, новые костюмы не выдавали несколько лет, хотя по норме положено менять гардероб раз в год.

«Когда машина грязная снаружи — это одно дело, — говорит Владимир Семенов, — но ведь в салоне больных перевозят, а чистим мы его сами. Был случай, везли двоих с ножевыми ранениями, они нам все кровью залили. У обоих гепатит. Салон потом сами драили у хирургического корпуса, а носилки отмывали в нашем единственном туалете, возле раковины, где мы посуду моем. Куда это годится? Руководство знает об этом, но ничего, чтобы облегчить наш быт, не делает».

На вопрос, почему не уходят с работы, на которой платят копейки, не задумываясь отвечают в один голос:

«Но ведь кто-то должен и здесь работать. Для того, чтобы выжить и кормить семьи, нам приходится подрабатывать. Кто таксует, кто пчел держит, кто кровь сдает. Мы обращались к главврачу Аминодову с просьбой о повышении зарплаты, он ответил, что это не та организация, где зарабатывают деньги, нас никто не держит». 

Тем не менее, в будущее водители смотрят с небольшой надеждой. Скоро, из-за капитального ремонта, на первый этаж их здания временно заедет центральная поликлиника. В связи с этим, в бывшем родильном приюте Душина начались ремонтные работы — в тех условиях, что сейчас работают бригады скорой помощи, врачи узких специальностей принимать больных не могут. А значит, кабинеты и помещения с осыпающимися заплесневелыми стенами и потолками, наконец, приведут в божеский вид. Еще они с теплотой вспоминают многолетнюю работу с прежним главным врачом скорой помощи Леонидом Романовичем Якобсоном. При нем, говорят, такого бардака не было.