– Виталий Львович, идею постановки этой пьесы в Кинешме предложили Вы, насколько я знаю?
– Мы часто общаемся с Александром Евгеньевичем Орловым, давно знакомы, со времен того самого знаменитого театра «Колесо» в Тольятти, одним из создателей которого я был, а он был заведующим музыкальной частью театра. У нас была замечательная молодая команда. С тех пор мы связь друг с другом не теряем. И со всеми ребятами, которые тогда были в группе. Они уже давно маститые музыканты. Часто мы с ним говорим о драматургии, хорошей драматургии, классической и современной. Так и всплыла пьеса «Старик».
Когда-то очень давно, лет шестьдесят пять назад, я видел спектакль по этой пьесе в Перми. Центральную роль играл мой отец. Играл потрясающе. Тогда я был совсем юным, я не помню ничего, но до сих пор не забыл, какое сильнейшее впечатление произвел он на меня этой работой.
– Он Старика играл?
– Старика. Он был замечательный артист, острохарактерный. Причем одинаково хорошо владел разными жанрами (драма, трагедия, комедия).
Его любили, в Москву тащили. Но он был очень скромный человек и считал, что лучше быть первым в деревне, чем последним в городе. И у меня такая же самооценка. Это первое. Второе. Я очень люблю Горького. Первый драматург для меня – Шекспир, а потом – Чехов, Горький, Достоевский (в любой последовательности). Достоевский как литератор, потому что пьес он не писал. Мне показалось, что «Старик» – это очень хороший материал. А потом Александр Евгеньевич предложил мне сыграть главную роль. Я подумал: почему бы и нет. Я вообще люблю работать в разных театрах.
Десять или одиннадцать лет назад я работал одновременно в четырех театрах и институте. Вот это была жизнь! Такая востребованность рождает абсолютную собранность, абсолютную готовность постоянно быть в хорошей форме, быть всегда заряженным на работу. Для меня это интересно и важно. Я простоев не люблю. Они разъедают внутренне. И когда мне поступило предложение от Орлова, согласился. В Кинешме я когда-то был, мне нравится здание театра, нравится город.
– Понятно, но это – приехали и уехали.
– У нас Горького давно, больше двадцати лет не было, поэтому хочется посмотреть на новый спектакль.
– Одна из формул театра, о чем он – о том, что у меня болит. И как раз, мне кажется, я два раза посмотрел совсем маленькие кусочки, понял, что это определение здесь применимо.
– Мне кажется, здесь перекличка с древнегреческой трагедией, если вызов рока и, если герои не могут его преодолеть, герой или изменяется, или погибает.
– И пьеса как струна звенящая. Она натянутая, поэтому ее играть надо быстро.
– Но вы быстро играете, оценки и паузы есть, но они совершенно другие, чем в традиционном бытовом спектакле.
– Это как чайник. Выключили, и температура начала понижаться, а к финалу вода в этом чайнике должна быть сто градусов.
– Как Вам работается с Орловым – режиссером? Понимаю, что как с человеком давно знакомы. Понимаете друг друга?
Сейчас в одном из театров, где я служу, мы начинаем восстанавливать спектакль по Достоевскому. Уже почти два года будет, как не играли. Это почти гибель. Сейчас даже не пытаюсь вспоминать, потому что голова занята другим. Было «Горе от ума», сейчас «Старик», не до того. И я с ужасом думаю, как пойдет это восстановление…Достоевского я очень люблю. Первый раз в жизни я встретился с этим гигантом, сыграв шестьдесят первейших ролей мирового классического репертуара.
– Островского играли?
– До премьеры остается не так много времени, что-то уже вырисовывается?
– Некоторые режиссеры застольный период репетируют до тех пор, пока актеры не начинают сучить ножками, что мол пора на сцену.
Но подавляющее большинство артистов принимают это за аксиому. Они считают, что это универсальная формула. Я выучил роль, я надел костюм, задачи, мизансцены знаю, я пошел играть себя. Это неправильно, потому что каждый раз ты совсем другой человек. Ты не должен отказываться от себя, но ты должен перевоплощаться. Перестраиваться на другой лад. Взять все что ты можешь от этого характера, пропустить через себя и создать собирательный образ, чтобы каждый раз ты был в чем-то разный. И тогда ты становишься интересным для партнеров, для зрителей.
Это очень важно для актера – перестраиваться. И в нашем спектакле я пытаюсь уходить от себя. Горьким этот персонаж выписан сознательно в какой-то мере однозначно. Зло.
– Я бы даже сказал, что он немножко схематичный.
– Театр – это всегда про телесность. У актера есть руки – ноги, и надо с помощью своего тела как-то сыграть безусловное Зло.
– Тут не скажешь «актерская игра», это что-то другое.
– Спасибо и успехов!
Интервью провел Александр Воронов
 |
Читай и комментируй в телеграм-канале Кинешемец.RU |
15 февраля 2023, 09:49 
Рубрика: Культура и историяАвтор: Кинешемец.RU
Версия для печати
Просмотров: 1375
Мнение читателей
Алекс - 04.06.2024
Молодцы, ребята! Так держать!добрый - 04.06.2024
пляж без песка.смехдержаваПатриот - 04.06.2024
Особенно жду на фестиваль Францию. Всегда...Ннн - 04.06.2024
Молодцы!!!2222 - 03.06.2024
А 15 летним на дороге вообще место? Они правил...