Что делать с памятником «неизвестному китайцу» в Кинешме? Часть вторая

Пять лет назад Кинешемец.RU попытался на них ответить и провел большое расследование, вышедшее под заголовком: «Памятник неизвестному китайцу в Кинешме. Часть первая». Продолжение, по ряду обстоятельств не вышло, так что давайте считать данную публикацию — Частью второй.

В сентябре 1992 года здесь произошла авария — на мотоцикле разбились двое молодых мужчин. На месте катастрофы товарищи и родственники погибших установили памятник — прямоугольную плиту из мраморной крошки, сбоку украшенную цветочным орнаментом. На плите находилась табличка с именами погибших. 

Напомнила о подзабытой теме Вера Федоровна Дятлова, на днях заглянувшая в редакцию «Кинешемца» с газетой пятилетней давности. Она недавно наткнулась на старую статью и решила поделиться своими воспоминаниями об интересующем нас китайце, так как хороша его знала. И более того, она до сих пор близко дружит с его дочерью Людмилой — единственной из живых детей Чжан Жи. Та, сейчас живет в Санкт-Петербурге и в Кинешму приезжает не часто. 

«Семью Чжан я знаю с 5 лет. У нас были соседние квартиры в доме на улице Правды. Главу семьи все звали Миша-китаец. Получив гражданство, он поменял имя на Михаил. Говорил он с акцентом, но и родной язык хорошо знал и веселил нас китайскими словечками. Был он человеком добродушным, приветливым, всегда приглашал в гости, угощал самодельными сладкими петушками. По вечерам мы собирались у них в квартире, садились в кружок и слушали игру на баяне. Михаил много работал. Был столяром на Лесозаводе, занимался изготовлением мебели и отливкой зеркал своим особым секретным методом. Люди со всего микрорайона делали ему заказы и уважали за его «золотые» руки», — вспомнила Вера Дятлова. 

Благодаря Вере Дятловой нам удалось связаться с дочерью Чжан Жи Фана Людмилой Севрюгиной, которой сейчас 67 лет. Из Кинешмы в Питер она уехала в 70-е годы прошлого века, там вышла замуж, родила двоих детей. Она тоже призналась, что памятник с именами родителей никогда не видела, даже не знает, где такая улица Юрьевецкая. Для нее самой стало открытием вся эта история. 

«Это все плохо, конечно. У меня прямо сердце сжимается от того, где эта плита стоит. Зачем она там? Мое мнение — нужно ее перенести на могилу родителей. Сама приехать и заняться этим, я уже не могу, не позволяет здоровье. Какие-то родственники в Кинешме остались, но связь с ними не поддерживаю. Да им этого и не надо, иначе давно бы все сделали», — сходу по телефону сказала она. 

«Пять детей у него было и он всех поднял на ноги. Потому что был работящим. Без дела не сидел. Работал на Лесозаводе, а в выходные шабашил. А еще сам хорошо готовил. Особенно у него пельмени вкусными выходили. Но вот, как он оказался в Кинешме, не знаю. Мама рассказывала, что в то время, в Кинешме было много китайцев. Они держали магазины, так называемые Торгсины (советская организация, занимавшаяся обслуживанием гостей из-за рубежа и советских граждан, имеющих «валютные ценности», которые они могли обменять на пищевые продукты или другие потребительские товары — прим.ред.). Но после войны многих из страны выдворили, кого-то посадили. Слышала, что отец тоже был репрессирован, сидел, но после освобождения не стал уезжать из Советского Союза. Он может быть и хотел вернуться в Китай, но мама была против. Первое время они жили на Поповке в родительском доме. Ведь мама сошлась с отцом еще будучи несовершеннолетний. Он с другими китайцами снимал у них комнату и влюбился в маму. Вот так вот все и вышло», — рассказала Людмила.

«Я за то, чтобы убрать плиту. Сейчас она выглядит, как памятник-фантом. Даже с точки зрения христианства это не правильно — ставить памятник другому человеку на том месте, где нет могилы. А каково человеку оказаться погребенным сразу в двух местах?.. Вся эта история отдает мистицизмом и многих пугает! Кто-то с любопытством к этому относится, кто-то страшится этого места. И туристы интересуются, а что за китаец у нас тут лежит? Я принимаю и уважаю чувства тех людей, которые когда-то ставили плиту в память о погибших в аварии, но с другой стороны и противлюсь этому. После вашей первой публикации в администрации ставился по плите вопрос, но дальше разговоров дело не пошло. Михаил Чжан Жи Фан был уважаемым человеком в Кинешме, он прошел через советские лагеря, был репрессирован. Потом вернулся обратно в Кинешму. Достойно прожил свою жизнь и не заслужил столь странной памяти в виде надгробия со своим именем в таком случайном месте». 

С одной стороны, плита с именем Чжан Жи Фана стала небольшой достопримечательностью, раз даже туристы обращают на нее внимание, а ее происхождение окутано ореолом такой необычной истории. С другой стороны — родные и близкие кинешемского китайца хотели бы ее перенести на реальную могилу. Еще один тонкий момент — что делать с памятью о погибших в 1992 году людях и их стертыми из истории именами? Может быть этим вопросом пора озаботится комиссии по охране культурного наследия Кинешмы, которая совсем недавно приступила к своим полномочиям в обновленном составе?